Неточные совпадения
— Не охнул, — сказал Калитин, выдув длинную
струю дыма. —
В глаз
попала пуля.
И вдруг из-за скал мелькнул яркий свет, задрожали листы на деревьях, тихо зажурчали
струи вод. Кто-то встрепенулся
в ветвях, кто-то пробежал по лесу; кто-то вздохнул
в воздухе — и воздух заструился, и луч озолотил бледный лоб статуи; веки медленно открылись, и искра пробежала по груди, дрогнуло холодное тело, бледные щеки зардели, лучи
упали на плечи.
Отче…» — пока воображение не
попадало в горячую
струю.
Весь небольшой поток захватывается желобом, или колодою, то есть выдолбленною половинкою толстого дерева, которую плотно упирают
в бок горы; из колоды
струя падает прямо на водяное колесо, и дело
в шляпе: ни плотины, ни пруда, ни вешняка, ни кауза… а колотовка постукивает да мелет себе помаленьку и день и ночь.
Время было весеннее. Лодка шла вдоль берега и
попадала то
в полосы прохладного морского воздуха, то
в струи теплого, слегка сыроватого ветерка, дующего с материка. Яркое июньское солнце обильно изливало на землю теплые и живительные лучи свои, но по примятой прошлогодней траве, по сырости и полному отсутствию листвы на деревьях видно было, что земля только что освободилась от белоснежного покрова и еще не успела просохнуть как следует.
Звезды исчезали
в каком-то светлом дыме; неполный месяц блестел твердым блеском; свет его разливался голубым потоком по небу и
падал пятном дымчатого золота на проходившие близко тонкие тучки; свежесть воздуха вызывала легкую влажность на глаза, ласково охватывала все члены, лилась вольною
струею в грудь.
Две
струи света резко лились сверху, выделяясь полосами на темном фоне подземелья; свет этот проходил
в два окна, одно из которых я видел
в полу склепа, другое, подальше, очевидно, было пристроено таким же образом; лучи солнца проникали сюда не прямо, а прежде отражались от стен старых гробниц; они разливались
в сыром воздухе подземелья,
падали на каменные плиты пола, отражались и наполняли все подземелье тусклыми отблесками; стены тоже были сложены из камня; большие широкие колонны массивно вздымались снизу и, раскинув во все стороны свои каменные дуги, крепко смыкались кверху сводчатым потолком.
Погибель была неизбежна; и витязь взмолился Христу, чтобы Спаситель избавил его от позорного плена, и предание гласит, что
в то же мгновение из-под чистого неба вниз стрекнула стрела и взвилась опять кверху, и грянул удар, и кони татарские
пали на колени и сбросили своих всадников, а когда те поднялись и встали, то витязя уже не было, и на месте, где он стоял, гремя и сверкая алмазною пеной, бил вверх высокою
струёй ключ студеной воды, сердито рвал ребра оврага и серебристым ручьем разбегался вдали по зеленому лугу.
В реках не запруженных, текущих вольно, собственною массою воды, обыкновенно выбирают для уженья омуты, то есть глубокие места, где вода вдруг теряет свою быстроту,
падая в яму; потом, завертывая назад около берега, она встречается с верхнею, текучею
струею, борется с нею и, наконец, теряет свое стремление: из этой борьбы образуется тишина;
в таких тихих омутах постоянно держится рыба.
Фома любил смотреть, когда моют палубу: засучив штаны по колени, матросы, со швабрами и щетками
в руках, ловко бегают по палубе, поливают ее водой из ведер, брызгают друг на друга, смеются, кричат,
падают, — всюду текут
струи воды, и живой шум людей сливается с ее веселым плеском.
Трудность прохода под Молоковом заключается
в следующем: водяная
струя бьет прямо
в скалу, делая здесь угол, и идет к следующему бойцу, Разбойнику; барка должна пересечь эту
струю под Молоковом
в самом углу, чтобы дальше
попасть в суводь.
Если сплавщик побоится Печки и пройдет подальше от каменного выступа, каким он упирается
в реку, барка неминуемо
попадет на Высокий, потому что он стоит на противоположном берегу,
в крутом привале, куда сносит барку речной
струей.
Пашкина барка прошла дальше нашей от Молокова и
попала на майданы. Видно, как бегает по палубе водолив со своей наметкой. Поносные судорожно загребают воду, но
струя отбрасывает барку каждый раз, когда она хочет перевалить через рубец
в суводь.
Недалеко от берега было, течение слабое, я плыву совсем спокойно, но вдруг, словно за ноги меня дёрнуло или
в студёную
струю попал, обернулся назад: идёт наша лодка вверх дном, а Лариона — нет. Нет его нигде!
Он
спит, — и длинные ресницы
Закрыли очи под собой;
В ланитах кровь, как у девицы,
Играет розовой
струёй;
И на кольчуге боевой
Ему не жестко. С сожаленьем
На эти нежные черты
Взирает витязь, и мечты
Его исполнены мученьем:
«Так светлой каплею роса,
Оставя край свой, небеса,
На лист увядший
упадает;
Блистая райским жемчугом,
Она покоится на нем,
И, беззаботная, не знает,
Что скоро лист увядший тот
Пожнет коса иль конь сомнет...
Он смотрел на неё и смеялся,
в груди у него рождалась ласкающая теплота. Она снова была
в белом широком платье, складки его нежными
струями падали с плеч до ног, окутывая её тело лёгким облаком. Смех сиял
в глазах её, лицо горело румянцем.
И снова усиленно задымил. Курит он какую-то ядовитейшую махорку, дым от неё столь жестокий, что комары и мухи, влетая
в зеленоватые
струи его, кувырком
падают на землю. А он хвастается...
Пыль рассеялась. По-прежнему виден дворец и спокойная фигура старого Короля. Толпа затихает. Гулянье продолжается. Вместе с тем
в воздухе проносятся освежительные
струи, как будто жар
спал. Плавно и медленно выступает из толпы Дочь Зодчего — высокая красавица
в черных тугих шелках. Она останавливается на краю, прямо над скамьей, где сидит убитый тоскою Поэт, — и смотрит на него сверху.
— Нет, теперь. Теперь горячий, после холодный. — Она ухватила кофейник за ручку и, высоко приподняв его, стала лить
в обе чашки. Кофе
падал тонкою, как бы перекрученною
струей; Колибри положила голову на плечо и смотрела, как он лился. — Вот, клади сахару… пей… и я буду!
Нет за малыми детьми ни уходу, ни призору, не от кого им услышать того доброго, благодатного слова любви, что из уст матери
струей благотворной
падает в самые основы души ребенка и там семенами добра и правды рассыпается.
Подошел свят муж к горе набережной,
в небеси гром возгремел, и
пала на ту гору молонья палючая, и из той горы водный источник
струю пустил светлую.
Она не замечала опасности и едва отделилась от берега, как сильная
струя воды подхватила ее и понесла к сулою. Несчастное животное
попало в водоворот и на наших глазах утонуло.
Причина этого явления скоро разъяснилась. Ветер, пробегающий по долине реки Сонье, сжатый с боков горами, дул с большой силой.
В эту
струю и
попали наши лодки. Но как только мы отошли от берега
в море, где больше было простора, ветер подул спокойнее и ровнее. Это заметили удэхейцы, но умышленно ничего не сказали стрелкам и казакам, чтобы они гребли энергичнее и чтобы нас не несло далеко
в море.
Иосаф Платонович Висленев
спал, обливаясь потом, которого нимало не освежала
струя воздуха, достигавшая до него
в открытое окно.
— Никак помер? — испуганно прошептал Онуфриев, и вдруг сам зашатался. Алой
струей брызнула кровь из раны
в боку и, не поддержи его вовремя под руку Милица, герой-солдат
упал бы вместе со своей ношей на землю.
После ужина я сидел на ступеньках крыльца. Была глубокая ночь. Все
спали. Но я не мог. Чистые, светлые
струи звенели
в душе, свивались и пели, радостно пели все об одном и том же.
Первоначально группа этого фонтана была отлита из свинца и только
в царствование Павла I заменена бронзовой.
Струя воды, выбрасываемая из львиной
пасти, поднималась на высоту десяти сажен. Теперь фонтан бьет ниже — императрица Елизавета Петровна приказала его понизить: брызги, подымаемые фонтаном при морском ветре, покрывали весь дворец, это государыне не нравилось. Елизавета также приказала к фонтанам приделать железные круги.
По данному заранее наставлению Мамон положил на стол горсть серебра и
пал опять на землю. Тут снова пошли ходить
струи дыма, сгущались более и более и наконец затмили все предметы. Исчезли и таинственный старик, и книга Адамова; только мелькали вниз и вверх семь огненных пятен, и череп скалил свои желтые зубы. Голова у Мамона закружилась, и он
пал без памяти. Придя
в себя, очутился на берегу Яузы, где его ожидали холопы и лошадь его.
Он на берег вышел; он встречен толпой;
К царевым ногам он
упал;
И кубок у ног положил золотой;
И дочери царь приказал:
Дать юноше кубок с
струей винограда;
И
в сладость была для него та награда.
Иду
в незнаемый я путь,
Иду меж страха и надежды;
Мой взор угас, остыла грудь,
Не внемлет слух, сомкнуты вежды;
Лежу безгласен, недвижим,
Не слышу вашего рыданья
И от кадила синий дым
Не мне
струит благоуханье.
Но, вечным сном пока я
сплю,
Моя любовь не умирает,
И ею всех я вас молю,
Пусть каждый за меня взывает:
Господь!
В тот день, когда труба
Вострубит мира преставленье, —
Прими усопшего раба
В твои блаженные селенья.
Ближе речка эта разлилась озером, потом, сдержанная скатертью феллинской дороги и плотиною, суживается
в ручей, пробирается под мостиком; с беспрерывным ропотом на свою неволю
падает, будто из урны, серебряною
струей, рассыпается о камни, наконец, заиграв на свободе,
в извилинах теряется между дикими кустарниками и спешит соединиться
в саду с ручьем Тарвастом.